GLOBE CORRESPONDENT

11 июня, 2015Кристофер Валленберг

НЬЮ-ЙОРК — Когда Римас Туминас впервые поставил «Улыбнись нам, Господи», театральную адаптацию двух новелл прославленного еврейского драматурга Григория Кановича, в начале 1990-х в Литве, эта бывшая советская республика только-только выходила из периода бурной борьбы за независимость. Объявив о своем суверенитете первой из республик, Литве пришлось почувствовать на себе всю ярость советской метрополии со вспышками насилия и кровопролития, политическими и экономическими санкциями, а также попытками свержения уже избранного нового правительства.

Действие спектакля «Улыбнись нам, Господи», поставленного Туминасом вместе с Государственным академическим театром имени Евгения Вахтангова из России, происходит в Литве на рубеже 20 века, когда русское революционное движение, стремящееся к свержению царизма, набирало силу. Однако Туминас увидел четкие параллели между этими двумя временными периодами. Каконотметил, сновасвистятпули.

«Когда я работал над первой версией этого спектакля 20 лет тому назад, то было время беспокойства и тревоги», говорил Туминас, выступая с помощью переводчика в репетиционном зале Городского Центра в Нью-Йорке, где на прошлых выходных «Улыбнись нам, Господи» был показан четырежды. «Сегодня ситуация повторяется – этот конфликт между Россией и Европой из-за Украины. Она также напоминает мне эпоху, показанную в новелле Кановича, действие которой происходит более 100 лет назад на рубеже 20 века. Вот почему я подумал – сейчас самое время снова восстановить этот спектакль в Москве».

Постановку представляет фестиваль «CherryOrchard», и ее покажут в театре «Катлер Маджестик» в Бостоне в пятницу и субботу в ассоциации с фондом «ArtsEmerson».

Донося свою точку зрения, Туминас цитирует главного персонажа драмы, Эфраима Дудака (в исполнении Сергея Маковецкого, который играет по очереди с Владимиром Симоновым), пожилого и стойкого еврея, резчика по камню из еврейского местечка в Литве. Стоя у ее могилы, Эфраим говорит со своей покойной женой Леа об их сыне Гирше, которого захватил поток революционных страстей, и который попытался убить генерал-губернатора империи в Вильнюсе. Сейчас Гирш ожидает суда, и Эфраим решает отправиться в Вильнюс и навестить сына в тюрьме, надеясь добраться туда прежде, чем Гирша повесят или сошлют на каторгу.

«Что стало с миром, Леа?. . . Какиеужасныевремена. Такмаломыслейитакмногопуль. Уж лучше иметь мысль, подобную пуле, нежели пулю вместо всяких мыслей».

По дороге в столицу, Эфраим встречает двух евреев, которые становятся его попутчиками. Шмуле-Сендер (Алексей Гуськов, сменяющийся с Евгением Князевым), водовоз, предлагает своему другу Эфраиму сопроводить его на повозке, которую тянет его любимая лошадь. Еще один соотечественник Эфраима – Авнер Розенталь (Виктор Сухоруков) – когда-то был преуспевающим бакалейщиком, но пожар, уничтоживший его магазин, привел его к жизни в нищете и превратил в бурный источник комического в этой драме.

Сам Туминас говорит, что он частично рассматривает этот спектакль как отображение «вечной истории родителей и их прощания с детьми». «По пути, Эфраим и его спутники встречают других персонажей, присоединяющихся к их поездке. Путешествие превращается в историю о родителях, собравшихся навестить детей — эту вечную историю о родителях, стремящихся быть ближе к детям, и о детях, отдаляющихся от родителей и начинающих жить своей собственной жизнью».

Трио путешественников рассматривают их поездку в Вильнюс, называемый ими «Иерусалимом Литвы», как некое паломничество в землю обетованную. Однако на своем пути они сталкиваются с неожиданными опасностями – от стаи волков, напавших на их повозку поздно ночью, до цыгана, укравшего лошадь Шмуле-Сендера.

Для Туминаса, который, как и Канович, вырос в Литве, эта история глубоко личная – не только потому, что он был свидетелем развала советского режима, но также из-за его связей с еврейской общиной его родного города.

«В детстве мы жили рядом с евреями, и у меня было немало друзей среди еврейских ребятишек. Я просто помню все те повседневные сцены, когда приезжал еврей с тележкой, и он торговал или обменивал какие-то вещи. В Литве, наши два народа очень близки. Мы – люди одной судьбы. Я бережно храню память об этом и историю моих родителей и предков – так же, как Канович делает это в своей новелле».

Туминас говорит, что нападение стаи волков можно интерпретировать как метафору еврейского погрома. И вправду, высшей точки напряжения спектакль достигает в метафорическом финале – предзнаменовании неизбежных страданий и катастрофы еврейского народа в первой половине 20 века.

«В наше время, для евреев нет хороших новостей», печально произносит Авнер в какой-то момент.

«Мой персонаж отвечает ему: но ведь все ждут каких-то хороших вестей, разве не так? Не только евреи, а вообще все? И это одна из ключевых идей спектакля», говорит Алексей Гуськов.

В «Улыбнись нам, Господи» нет восхитительных ярких изображений и элегантности «Евгения Онегина», которого театр Вахтангова и фестиваль «CherryOrchard» представляли в Бостоне год назад. В конце концов, это история о бедных евреях из маленького местечка из Восточной Европы на рубеже веков. Вместо этого, «Улыбнись нам, Господи» становится печальной элегией с элементами острых и поэтических образов. Как и в «Евгении Онегине», здесь присутствуют следы сказочного и фантастического, будь то коза (Юлия Рутберг), парящая в воздухе, когда занавес подымается в начале спектакля, или устрашающая финальная картина.

Туминасговорит, чтосамымтруднымбылопоказатьнапряженныйпутьтрехмужчинчерезсельскуюместностьилеспопутикстолице.

«Какможнопоказатьдорогу? Как заставить повозку двигаться без каких-либо технических ухищрений, сооружений или кратких видеоизображений? Я всегда отбрасываю такие решения, потому, что воображение актера и художника может творить чудеса на сцене без каких-либо технических эффектов или приспособлений».

Туминас считает, что «Улыбнись нам, Господи» в той же мере является драмой о судьбе евреев в 20 веке, в какой и общечеловеческой историей о безжалостном ходе времени.

«Спектакль должен дать зрителям ощущение того, что время летит, оно ускользает от нас», говорит режиссер. «Но также важно не стать циничным или злым из-за того факта, что время уходит, и не жить в страхе. Просто надо научиться принимать то, что у нас есть лишь это время на земле».